…

я думал что могу писать в определенном состоянии духа, времени, расположении относительно себя к столу, расположении себя к тебе. это не так. я утрачиваю интерес к любому начинанию, как утрачивает тепло - мысль об огне зажженный фитиль, чуть более минуты назад. ему ведь неизвестно ничего, кроме холода и крайнего его обожжения, где холод все же - константа. я холод, а ты - так легко принимающая и знающая, что будет за этой чертой - крайняя мысль об угаснувшем, хранящая свет памяти о пламени, делающая мысль заветом и смыслом, стремящимся в любую из сторон, пускай, но не оплакиванием о потухшем. где так легко совместились между собой эти атомы, чтобы сплестись и стать тобой? изваять эту бесстрашную, огненную, лучезарную душу. Бог должно быть долго месил это тесто между первой и тысячной плотью. моё: для чего? миллион раз утонет в твоём: чтобы быть!

я читал тебе Бродского по памяти, а ты не могла поверить.