во сне альбомный лист, лежащий на полу и слегка неразборчивые, но читаемые слова, написанные карандашом:

“поэт всегда чист.”

#ZXSpectrum #80s #Games #OldGames #CombatZone #Favorites

многогранность его — нечто округлое, помещающееся в ладони. то, что можно с легкостью положить в боковой карман и достать при необходимости. талисман может незаметно существовать в любом одеянии, и наложенное на него свойство приносить удачу является неопровержимым для того, кто верит в его силу.

я видел поэтов по призванию, но грузчиков по случаю, я видел грузчиков по призванию, и среди них нет поэтов.

заболоцкий, рыжий. душевные рефлексии, терзания. мысли про объект для изложения. пожалуй именно эта форма не имеет смысла. визуальность, но безтактильность. бумага, блокнот, дневник, если угодно. для кого? ни для кого. звезды иногда посмотрят. в полночь молитва о них и принудительный сон, как что-то, что не сбылось сегодня, но, возможно, произойдет завтра. нужно лишь вырывать с корнем проросшее в груди и высаживать в ней новые зерна, чтобы ты мог дышать.

отходящий и вновь приходящий туман, дающий лишь видение собственных ладоней. присутствие людей проговаривает свои темные заклинания. ты должен! удушье приходит вместе с пониманием ненужности, где либо неуклюже расставлены перегородки, заслоняющие свет, либо сам свет, есть как тот, который манит, сбивая с протоптанной тропы.

я боюсь этой жизни как боится гиена, покусывающая за заднюю часть лапы льва, что она, вдруг, ненароком, при этом действии отдалится от стаи настолько, насколько будет возможным ее беспрепятственное съедение. и страх этот погребен под самими смыслами, даже если они ясны как утреннее пробуждение.

je veux aller chez papa. rien n’est plus doux que ces mots. permets-moi, ma chère, de les respirer, de les inhaler comme l’air. je veux vivre seulement de cela, seulement de cela.

его ложь может скрыться в чужой искренности. но когда иная ложь приходит для того, чтобы скрыться, она встречается с его ложью как мартовский кот, встретивший другого кота возле кошки. мимикрирующая ложь, видящая себе подобную, выдает обеих. страх встретится со страхом и будет расколот, любовь встретится с любовью и будет расколота, намерение встретится с намерением и будет расколото и т.д.

туман, туман, разбирай меня по полкам, там в остатке от осколков в тумане стан.

жизнь, жизнь, приноси мне разные вести, там в остатках борьбы и чести струится жизнь.

любовь, любовь, раздирай мне грудь безмолвно, там принятие - безусловность и живет любовь.

смерть, смерть, ласки и первозданность, безумие и первозданность, разум и осознанность впитает смерть.

предать, предать, вогрузить светлость в ничто, ты хочешь другого как кто? всё одно если предать.

Nothing captivates me like something first, unique. I can get lost in it for a long time, and I do. I turn on Italo Disco, and I’m in it forever. 🎮🎚️

#80s #My80s #RetroArch #NES #8bit #Bomberman

Эротичнее талант потерянный.

— «Космополис»

Я родился — доселе не верится — в лабиринте фабричных дворов в той стране голубиной, что делится тыщу лет на ментов и воров. Потому уменьшительных суффиксов не люблю, и когда постучат и попросят с улыбкою уксуса, я исполню желанье ребят. Отвращенье домашние кофточки, полки книжные, фото отца вызывают у тех, кто, на корточки сев, умеет сидеть до конца.

— Борис Рыжий

“The misery and greatness of this world: it offers no truths, but only objects for love. Absurdity is king, but love saves us from it.”

— Albert Camus, Notebooks 1935-1942

“sway with me, everything sad – madmen in stone houses without doors, lepers steaming love and song frogs trying to figure the sky; sway with me, sad things – fingers split on a forge old age like breakfast shell used books, used people used flowers, used love I need you I need you I need you: it has run away like a horse or a dog, dead or lost or unforgiving.”

— Charles Bukowski, “Sway With Me” from Burning in water, drowning in flame (1974)

“La non-violence conduit à la plus haute éthique, ce qui est le but de toute évolution. Jusqu’à ce que nous cessions de nuire à tous les autres êtres vivants, nous serons toujours des sauvages.”

— Thomas Edison

девять часов вечера, дети не спят, ютятся на кухне, клубки жизни со светом. вдалеке, над морем сверкает молния, ближе горят окна в каменных замках. мыслить о любви, теперь мыслить о любви. стремится к огням, теперь стремится к огням. огням их, благороднейшим из всех доступных. улыбки, глупые игры. минуты ценою в жизнь.

что я безумен был без Вас, я скажу. что я был пустотой, я скажу. что я умертвил глупость, я не скажу. я скажу что я сама слепость, что жила во мне до Вас.

не ищу, не ищу больше, всё обман. не ищу, не ищу больше, туман, туман, рассеялся, и позади те глыбы выросшие, что не хочу уж видеть. они были и отдалились за спиной.

берег моря и Вы, весенний день и Вы, светящиеся от радости, переливающиеся в лучах солнца.

всё пройдет уж скоро, и дурман, дурман, моей души рассеется, за что? за что существует само погребение ласк? за что есть забытость? за что небытие?

не быть ими, верить в своего личного бога. плевать. и вы наплюйте на меня. раздерите мою плоть, расточите меня, утопите меня в уставах и порядках. слизняк, выползающий с дождем. слизняк, уползающий вниз с влагой земли.

чтобы помнить берег моря, весенний день и Вас, я есть. чтобы помнить берег моря, весенний день и Вас.

«ад» семена кирсанова - боль в каждом слове, заключенная в ромб - форму текста. как форма, так и содержание переливаются через верх эмоциями и чувствами. острые углы - два края режущих слов. всё как глубокий порез на коже. рана ощущается даже после обработки и стерильных бинтов.

александр введенский. что-то потустороннее, предельное, пиковое. обозначенная жанровость в вики - «заумь», «абсурд», «бессмыслица». но все эти слова - всё остальное, касающееся обыденности. книга «всё», которую обязательно закажу. я или ничего не чувствую в сравнении, или чувствую как-то наизнанку. в любом случае, если ты что-то переживаешь, то следует поверить, это было уже пережито столетиями ранее. ничего нового, друг мой, лишь меняются лица. прожитые им 37 лет. мне столько же. что это за место такое во вселенной? надежды угасают почти одновременно со вспышкой света.

могу писать лишь подобное. время для ощущать, но не думать. думать - писать. время лишь в голове и отражении в зеркале. время наёбывает, предоставляя ложность - мысль о том, что оно есть.

просто жить, не думая о жизни. не гоняться за призраками, не изображать, ну стучаться в закрытые двери. у тебя есть всё, что нужно. просто смотри. а когда за тобой придут, уходи с ними, ведь за всем что есть приходят вовремя, а если нет, все-равно приходят.

Мне жалко что я не зверь,

бегающий по синей дорожке,

говорящий себе поверь,

а другому себе подожди немножко,

мы выйдем с собой погулять в лес

для рассмотрения ничтожных листьев.

Мне жалко что я не звезда,

бегающая по небосводу,

в поисках точного гнезда

она находит себя и пустую земную воду,

никто не слыхал чтобы звезда издавала скрип,

ее назначение ободрять собственным молчанием рыб.

Еще есть у меня претензия,

что я не ковер, не гортензия.

Мне жалко что я не крыша,

распадающаяся постепенно,

которую дождь размачивает,

у которой смерть не мгновенна.

Мне не нравится что я смертен,

мне жалко что я неточен.

Многим многим лучше, поверьте,

частица дня единица ночи.

Мне жалко что я не орел,

перелетающий вершины и вершины,

которому на ум взбрел

человек, наблюдающий аршины.

Мы сядем с тобою ветер

на этот камушек смерти.

Мне жалко что я не чаша,

мне не нравится что я не жалость.

Мне жалко что я не роща,

которая листьями вооружалась.

Мне трудно что я с минутами,

меня они страшно запутали.

Мне невероятно обидно

что меня по-настоящему видно.

Еще есть у меня претензия,

что я не ковер, не гортензия.

Мне страшно что я двигаюсь

не так как жуки жуки,

как бабочки и коляски

и как жуки пауки.

Мне страшно что я двигаюсь

непохоже на червяка,

червяк прорывает в земле норы,

заводя с землей разговоры.

Земля где твои дела,

говорит ей холодный червяк,

а земля распоряжаясь покойниками,

может быть в ответ молчит,

она знает что все не так

Мне трудно что я с минутами,

они меня страшно запутали.

Мне страшно что я не трава трава,

мне страшно что я не свеча.

Мне страшно что я не свеча трава,

на это я отвечал,

и мигом качаются дерева.

Мне страшно что я при взгляде

на две одинаковые вещи

не замечаю что они различны,

что каждая живет однажды.

Мне страшно что я при взгляде

на две одинаковые вещи

не вижу что они усердно

стараются быть похожими.

Я вижу искаженный мир,

я слышу шепот заглушенных лир,

и тут за кончик буквы взяв,

я поднимаю слово шкаф,

теперь я ставлю шкаф на место,

он вещества крутое тесто

Мне не нравится что я смертен,

мне жалко что я не точен,

многим многим лучше, поверьте,

частица дня единица ночи

Еще есть у меня претензия,

что я не ковер, не гортензия.

Мы выйдем с собой погулять в лес

для рассмотрения ничтожных листьев,

мне жалко что на этих листьях

я не увижу незаметных слов,

называющихся случай, называющихся

бессмертие, называющихся вид основ

Мне жалко что я не орел,

перелетающий вершины и вершины,

которому на ум взбрел

человек, наблюдающий аршины.

Мне страшно что всё приходит в ветхость,

и я по сравнению с этим не редкость.

Мы сядем с тобою ветер

на этот камушек смерти.

Кругом как свеча возрастает трава,

и мигом качаются дерева.

Мне жалко что я семя,

мне страшно что я не тучность.

Червяк ползет за всеми,

он несет однозвучность.

Мне страшно что я неизвестность,

мне жалко что я не огонь.

— Александр Введенский ▪️ 1934

писательство — это раскрывать руки для объятий в минуту, когда видишь ты, но не видят тебя.